Налоговый беспредел

«Мы вчера сдавали квартальный отчет в налоговой… Это беспредел, это 2004-й год, нет, хуже! При мне главного бухгалтера убыточного предприятия, еле сводящего концы с концами, заставили подписать документ, в котором указана прибыль в 170 тысяч гривен… Вы представляете? Она плакала, но подписывала – иначе у нее просто отказывались брать документы… И не только она. Такое с нами делали только при Азарове.

Это – впечатления бухгалтера, которая накануне побывала по долгу службы в налоговой инспекции района, где находится самый знаменитый суд в Киеве, и, пожалуй, во всей Украине.

«Давайте, проведем какой-нибудь рейд! Пусть во время очередной сдачи документов в налоговую придут телеканалы, пишущие журналисты! Ну, должна же быть на них какая-то управа», - ответила мне бухгалтер.

«Хорошая мысль, - говорю. – Давайте запишу ваш телефон». Приятно, когда кто-то думает, что журналистское слово может что-то решить.

«Очень интересно. И как это все выглядит со стороны – анонимный звонок с обвинениями сотрудников налоговой»…

Бухгалтер согласилась со мной, что выглядит все очень глупо. Но ни телефона, ни названия своего предприятия говорить не захотела: «Вы что! Не дай Бог, они там узнают, что я кому-то рассказала – вы не представляете, какие репрессии будут по отношения к нашему предприятию. У них в руках все механизмы – что угодно сделают…»

«Мы очень боимся. Но что-то ведь должно измениться. Эта «азаровщина» должна когда-то закончиться», - сказала мне на прощание бухгалтер.

Мы очень боимся… С одной стороны – страх репрессий. С другой – понимание, что так быть не должно, и состояние, близкое к бунту. Не многие предприниматели и предприятия решаться на этот бунт, ставки слишком высоки.

Вот то место, где проверяется вся наша свобода, якобы приобретенная за три минувших года. Оказывается, что у нас все также «все равны, но некоторые все-таки равнее». Кому-то позволено многое (если не все). А чья-то свобода упирается в неведомые ему планы и разнарядки, которые имеет налоговая, санстанция или дирекция… У каждого свои планы на этот счет, а предприятие может стать разменной монетой в чьей-то странной игре.

Мы боимся. Начальства, врача, который может поставить неправильный диагноз, и даже продавщицу в магазине, в который зашли просто поглазеть – потому что пиджак в этом магазине стоит примерно столько же, сколько приличный лэптоп, а последний нам нужнее…

Бухгалтер боится назвать имя, опасаясь налогового инспектора, который – не дай Бог – узнает, что правонарушение, которое он допустил на глазах этого бухгалтера, разошлось дальше стен налоговой. И цена этой информации – благополучная жизнедеятельность целого предприятия.

Готова поручиться, что «налоговое насилие» происходило на глазах у десятка бухгалтеров. Все 10 были в шоке. Но никто ничего не предпринял, чтобы предотвратить или предупредить его. Каждый знает, что он может быть следующим. А налоговики – они всего лишь исполняют свой написанный свыше план.

Одно знаю точно – Николай Янович «Дапошливы» вошел в историю. Его долго будут вспоминать. Правда, не в том контексте, в котором ему хотелось бы. И когда придет его черед отчитываться перед апостолом Петром, то за мучения сотен тысяч бухгалтеров и руководителем предприятий ему воздастся.

Об этом, готова поручиться, мечтает каждый, кто пережил «азаровщину».