Украина сейчас вступает в эру техногенных катастроф. Это объясняется несколькими причинами.
Во-первых, это старое советское оборудование, которое устарело не только физически, но и морально. Оно ведь до сих пор эксплуатируется, - все эти заводы, все эти мартены, все эти вагоны. Потерпевшие крушение под Ожидовым вагоны прослужили уже 24 года. Они износились, но им дали категорию, по которой они еще могут ездить.
Любое техническое приспособление, любая техническая вещь, она когда-то устаревает. И, к сожалению, замена их сейчас не происходит, их, по-прежнему, продолжают эксплуатировать. Примером тому служат старые очистные сооружения в Бортничах. Они уже давно «на ладан дышат» и очищают стоки только на 20 %.
Во-вторых, правительство выделяет преступно мало денег из госбюджета на природоохранные меры, различные экологические мероприятия и переподготовку кадров. То, что выделяется, в современном мире это совсем ничтожные суммы. В западных странах выделяется на несколько порядков больше.
В-третьих, на смену советским специалистам, которые заканчивали довольно неплохие вузы, сейчас приходит молодежь из коммерческих институтов и университетов. В коммерческих же вузах происходит не обучение, а обыкновенная покупка диплома.
В ряде случаев они просто не подготовлены к таким вот форс-мажорным ситуациям. И самое последнее. Я всегда был категорическим противником того, когда во главе министерств ставят т. наз. политических деятелей, пиарщиков. Тот же Шуфрич – он не специалист в МЧС, тот же Джарты – он не специалист в Минприроде, тот же Рудьковский – он не специалист по транспорту. Эти люди в силу своей неподготовленности, необразованности и неопытности могут принимать необходимые политические решения.
Эти четыре причины являются главными в объяснении возрастающего числа техногенных катастроф, постигших в последнее время Украину. Смотрите, в начале июня массово сдохла рыба в Азовском море. Значит, были запланированные сбросы. Подобные вещи мы контролируем, начиная с 1990-ых гг. Всякие «заморы» - это чепуха. Во-первых, летние заморы случаются в августе. Во-вторых, они имеют место только в сточных замкнутых водоемах. Море, это не замкнутый водоем.
Потом случился выброс фенола в районе Днепродзержинска. После этого перевернулись вагоны в Киевской области. Перечень можно продолжать еще долго. Добавьте сюда и то, что у нас постоянно со всех сторон взрываются военные склады. Это перерастает в тенденцию, с каждым годом усиливающуюся по причине износа технического оборудования и плохо подготовленных кадров.
Что касается непосредственно ликвидации экологической аварии, то меня как гражданина, и как специалиста возмущает откровенное вранье. Когда вице-премьер Кузьмук заявляет, что можно «дышать глубже и свободнее», а главный санитарный врач говорит, что уже 84 человека попали в больницы с диагнозом отравления различной степени из-за всевозможных ангидридов фосфорных. Как такое может делать этот человек? Мне кажется, что он перепутал, зачем его туда послали. Его направили заниматься экологической катастрофой, а он ударился в пиар и, наверное, начал предвыборные марафоны проводить.
С другой стороны, я не могу понять, почему только на четвертый день на сайте Минздрава появляется рекомендация, как нужно спасаться от территории экологической катастрофы. Почему не в первый день, в понедельник?
Почему на четвертый день не завезли питьевую воду для местных жителей, и глава местного райсовета обращается ко всему международному сообществу – помогите нам с питьевой водой, а Украина отказывается от помощи Европейского Союза? У меня такое впечатление, что по телевизору идет какой-то такой американский фильм-фентези под названием «Как не нужно ликвидировать экологические аварии?».
Ценность гривен и долларов у нас выше, чем человеческая жизнь. Представьте себе, если бы это случилось не на малолюдной железнодорожной станции, а в Киеве или в Львове, какие были бы колоссальные жертвы. Это ужас, когда возят ядовитые вещества без какой-либо степени защиты.
Любой студент-химик знает, что фосфор желтый или белый (желтый это практически тот же белый, но только неочищенный) он воспламеняется при + 35 градусах. В Львове в то время была температура около + 40. Его просто нельзя было перевозить. Вагоны нужно было поставить под навесы, постоянно поливать холодной водой и все. Но они явно не хотели платить неустойку. «А, пройдет!».