За правду о контрабанде оружия дают два года и лишают звания

 

 

После развала Советского Союза Украине осталось оружия на $89 млрд. Боеприпасов, оружия, вооружения, военной техники. По объему вооружений мы были третьей державой в мире после России и Соединенных Штатов. Этого наследства нам бы хватило на то, чтобы вооружить и укомплектовать 10 отдельных армий.

 

В 1996 году депутат Верховной Рады Украины, бывший заместитель министра обороны по кадровым вопросам Александр Степанович Игнатенко сделал сенсационное заявление. Он сказал, что куда-то исчезло вооружение на сумму $30 млрд. Куда – неизвестно. Получается, что средний оборот с контрабанды оружия составлял $6 млрд. в год. Я думаю, что с тех пор эти показатели не изменились.

 

 

Торговля оружием и боеприпасами – очень специфическая сфера. Начиная с 1991 года, она была не совсем контролируема высшим руководством Украины: сначала Кравчуком, потом Кучмой. Обществу тяжелее всего контролировать эту весьма деликатную сферу коммерческой деятельности государства, отсюда и возникают колоссальные злоупотребления чиновников.

 

 

Правильно, есть военная прокуратура. Но она реагирует уже по факту зафиксированного нарушения. Сам же факт очень легко скрыть, тем более в секретном ведомстве. Закон оберегает все, происходящее внутри оборонного комплекса, поэтому любая огласка через СМИ или общественные организации сразу при желании преподносится как совершение преступления и «разглашение государственной тайны».

 

 

Здесь его нет. Речь идет о национальной безопасности. Я не думаю, что Украина согласилась бы, чтобы через 20, 30 и даже 50 лет согласиться на публикацию данных о том, что она продала столько-то оружия, в первую очередь, законно. Ведь есть международные нормы и, потом, можно все легко проверить, насколько это соответствовало принятым нами обязательствам. Это был бы нонсенс, там все засекречено на века. Этим и пользуются чиновники, пытаясь сказочным образом нажиться на распродаже содержимого военных складов и арсеналов. В этой самой закрытой сфере можно творить настоящие чудеса.

 

 

С этим огромная проблема. В начале нашей Независимости мы получили столько вооружения, что его подсчет велся вагоно-единицами. Например, недавно был случай, когда после очередной серии взрывов на артиллерийских складах хотели судить одного прапорщика. Так вот, для этого специальной следственной комиссии нужно было бы потратить сем лет на то, чтобы вначале провести инвентаризацию всего содержимого на вверенной ему территории: настолько много у нас осталось этого оружия. При таких условиях во времена Леонида Кучмы сложилась неимоверно благодатная почва для злоупотреблений высшего военно-политического руководства страны. Налаженные схемы работали безотказно. Загрузили самолет, вывезли в Африку, продали за алмазы и золото какому-нибудь вождю, и никакого учета. Никто вас не сможет проконтролировать. Это невозможно технически.

 

 

Нет, ни один.

 

 

Такое случалось. В свое время генерал Олийнык якобы был уволен за то, что в одну из африканских стран продавал военные самолеты и двигатели к ним. Однако, это очень мягкие меры для страны, в которой 15-летнему мальчишке за то, что он на базаре украдет 10 гривен, навсегда калечат жизнь и сажают в колонию. Через три года он выйдет оттуда отмороженным, конченым преступником со сломанной психикой, а генерал, направо и налево торговавший оружием отделался легким испугом. В 2003 году я заявил о том, что только одним таким африканским рейсом из Украины было незаконно вывезено 30 тонн военной техники и боеприпасов.

 

 

Это случилось из-за того, что генералы Гаврилов, Галака и Смешко (руководитель ГУР Минобороны Александр Галака и начальник СБУ Игорь Смешко. - RUpor) давили на меня, чтобы я «пробил» $3 млн. долларов для авиакомпании «Воларе», самолет которой был пойман на контрабанде оружия. Наш Ил-72 был задержан в Болгарии в 2001 году во время попытки доставки незаконного груза в Эритрею.

 

 

Мне «впаяли» 2 года лишения свободы за то, что я показал причастность военного руководства к этой авантюре и обнародовал факты незаконных поставок оружия в страны Африки при участии данной авиакомпании. Самое интересное то, что согласно имеющемуся у меня докладу болгарского прокурора, эта же фирма неделей раньше совершила аналогичный полет. Поэтому, когда украинская сторона заявляла о том, что летчики якобы сбились с курса, то иначе как «бредом сивой кобылы» это назвать нельзя. Как же это надо было лететь из Чехии в Грузию, чтобы очутиться в Африке. Вы поверите в это? Неужели летчики настолько бестолковые. Как стало известно позже, сопроводительная документация была оформлена на сына Галаки.

 

 

Суд длился 20 минут. Не допустили даже адвоката. Меня защищал бывший и.о. генерального прокурора Украины Богдан Ференц. Они расправились с офицером спецслужбы, который открыл украинскому народу те авантюры, на которые способно пойти военно-политическое руководство страны.

 

 

Если судить по ситуации с подполковником Евдокимовым, которому дали 6 лет за торговлю ракетными установками, то он на 100% был связан с иностранными кланами. Нелегально торговать оружием, не имея конечного потребителя, невозможно. Таким образом, простой украинский офицер оказался всемирно известным торговцем оружием. Все это возможно, и очевидно, что это продолжается. Поэтому, когда сейчас произошла ситуация с «Фаиной», я заявил о том, что там не все чисто, и мои самые худшие подозрения подтвердились. Кроме 33 танков, там находилось много чего другого: в частности, гранатометы и большое количество стрелкового оружия. Я думаю, что вскоре появятся точные официальные данные обо всем этом и причастности к афере нынешних украинских властей. Но факт остается фактом: Украина опять фигурирует в негативном контексте в связи с продажей оружия.

 

 

Мне это не грозит. Я не такой человек. Еще находясь в рядах Советской Армии, в 1989 я вступил в Украинский Хельсинский Союз. В 1990-м году я создал в Харькове Союз офицеров Украины, который решительно выступил за государственную независимость. После этого меня отовсюду выгнали – из армии, с работы в научно-исследовательском институте. Работал таксистом, сторожем в школе, вышибалой в ночном баре. Но вскоре диаспора вызвала меня в Лондон и первого из всех украинских офицеров наградила Серебряным Крестом. Вернувшись, получил большую должность в военной разведке. Так я дослужил до 2002 года, пока не оскорбил Кучму.

 

 

11 октября 2002 Юлия Тимошенко заявила о том, что из записей майора Мельниченко ей стало известно о разговоре Кучмы с главой «Укрспецэкспорта» Малевым насчет продажи «Кольчуг». По ее словам, ей стала известна договоренность Кучмы с Лукашенко о том, чтобы вывезти комплексы через Белоруссию, дабы обмануть американских экспертов, приехавших в Украину. Но подозрение почему-то пало на меня. В тот же день меня вызывает к себе начальник разведки, генерал-полковник Палий, а потом меня отвели к министру обороны Украины генералу армии Шкидченко. Мне предъявили претензии, что это все сделал я. Перед этим я случайно попал на фотографию в газете «2000» рядом с Тимошенко и Григорием Омельченко, депутатами Верховной Рады.

 

Я сказал им такую фразу: «Весь мир понял, что Кучма преступник и место его – на скамье подсудимых». После этих слов генерал армии Шкидченко сказал, что я задел главнокомандующего – президента Украины, и что он меня уволит. На следующий день в течение часа меня уволили из рядов Вооруженных Сил за оскорбление президента. На сегодня в Украине я единственный человек, который пострадал за оскорбление Кучмы. Позже один из киевских НИИ провел филологическую экспертизу, по данным которой, мои слова являлись не оскорблением, а «оценочным суждением».

 

По указанию главы Верховного Суда Василия Онопенко, мне была определена подсудность в Окружном апелляционном суде города Киева (интервью было записано еще до ликвидации суда Виктором Ющенко. – RUpor). В ноябре там будет рассмотрено мое дело. Я надеюсь его выиграть, доказать свою правоту, чтобы меня, полковника Вооруженных Сил Украины, восстановили на армейской службе.

 

Мне обидно еще и потому, что во время «оранжевой» революции в избирательном штабе Виктора Ющенко меня назначили главным по Киевской области по работе с СБУ, армией и милицией. Но странным образом после революции новый президент меня не восстановил. Как настоящий сын, он не стал помогать тому, кто якобы оскорбил его родного отца.

 

 

В холле дворца культуры «Украина» на его 70-летии я не смог подойти к нему из-за очень плотного кольца охраны. Тогда я воскликнул: «Кучма, стой! Я хочу с тобой поговорить. Мне из-за тебя 2 года дали». Он два раза останавливался, но холеные молодчики ему что-то шептали на ухо и отводили в сторону.