НОРД-ОСТ: подставные террористы, ненастоящие бомбы, 174 убитых Путиным

Семь лет назад, 23 октября 2002 года, сорок с лишним вооруженных автоматами и взрывчаткой террористов во главе с Мовсаром Бараевым захватили театр на Дубровке в Москве,  во время представления популярного мюзикла «Норд-Ост», взяв в заложники 900 человек, артистов и зрителей. Полевой командир чеченских сепаратистов, самопровозглашенный террорист, Шамиль Басаев взял на себя ответственность за теракт, заявив о том, что он хотел привлечь внимание международной общественности к российским военным действиям и жестокому подавлению сопротивления в Чечне.

 

Таково было заявление Басаева, но давайте на минуту остановимся и подумаем, какие еще силы могли быть задействованы в этом теракте, кто еще мог быть заинтересован в совершении подобного злодеяния.

 

В 2002 году, в отличие от сегодняшнего дня, международное сообщество выражало готовность найти справедливое решение чеченской проблеме и положить конец страданиям чеченского народа, к которым привел второй за восемь лет ввод российских войск в Чечню, пишет директор международной организации «Мирный форум Чечни» Ивар Амундсен (Норвегия).

 

Министр иностранных дел Чечни Ильяс Ахмадов вел переговоры с американскими политиками, а специальный представитель президента Масхадова Ахмед Закаев работал над планом мирного урегулирования с ведущими политиками Лихтенштейна. Дальнейшие встречи Закаева с российскими делегатами были запланированы на ноябрь. План действий из шести пунктов представил премьер-министр Примаков. Активные шаги предпринимали бывший американский советник по вопросам безопасности  Збигнев Бжезинский и бывшие спикеры российского парламента Хасбулатов и Рыбкин.

 

«Другими словами, присутствовал общий благоприятный для Чечни настрой, нарушать который было далеко не в интересах чеченцев», - приводит слова Амундсена информагенство CHECHENPRESS.

 

В то же время в тот год были совершены теракты 11 сентября в США, вслед за которыми Путин ловко переименовал свою войну в Чечне с «войны с чеченскими сепаратистами» на «войну с международным терроризмом».  Не надо забывать, что Путин пришел к власти на волне эмоций, захлестнувших страну накануне его чеченской кампании осенью 1999 года.  Несмотря на сохранявшуюся популярность, его рейтинг начинал постепенно падать, а на горизонте уже маячили выборы 2003 года.

 

В то время как жители Чечни мечтали о мире и политической стабильности, в то время, как к этому честно стремилось международное сообщество, мир и стабильность не отвечали интересам кремлевской элиты, ибо они могли привести к укреплению демократии и подорвать авторитарные методы правления, которые удерживали ее у власти. Не отвечали они и интересам большой части военных, которая преследовала свою личную выгоду.  Кроме того, против мирного процесса выступали все более фундаменталистски настроенные чеченские исламисты, или «ваххабиты», так как мирный процесс, означавший политический баланс и стабильность, грозил уничтожить саму причину их существования и навсегда стереть их с «лица» Чечни.

 

Продолжение конфликта  означало гарантированный доступ к кормушке для всех этих групп, и нет ничего удивительного в том, что они нашли общий язык.

 

Старший сотрудник Хуверовского института при Станфордском университете Джон. Б. Данлоп является экспертом по двум российским войнам в Чечне. В своей книге о драме с заложниками в театральном центре на Дубровке он очень подробно и убедительно описывает подготовительные действия, которые предшествовали теракту. Согласно Данлопу, одним из главарей кампании террора был чеченец Руслан Элмурзаев (известный под именем Абубакар), который был явно связан с российской службой безопасности ФСБ.  Этот факт впоследствии подтвердил Михаил Трепашкин, известный  перебежчик ФСБ, критик Путина и коллега Александра Литвиненко.

 

Известная российская журналистка Анна Политковская, убитая в 2006 году, выступала  в качестве посредника во время переговоров с террористами на Дубровке и непосредственно знала о том, что происходило во время этого кризиса. В апреле 2003 года она опубликовала поразительное интервью с еще одним агентом ФСБ, чеченцем Канпашем Теркибаевым, из которого она сделала заключение, что последний проник в здание театра вместе с террористами, в качестве члена их группы. Он помог террористам пробраться в театр, но исчез из него прежде, чем войска российского спецназа провели штурм здания тремя днями позже. После Теркибаев продолжал спокойно вращаться в высших политических кругах и даже ездил вместе с комитетом Думы по внешней политике в Страсбург в качестве советника по правам человека в марте 2003 года. Как можно объяснить этот вопиющий факт?!

 

Несколько названных властями женщин-шахидок, которые якобы участвовали в теракте, согласно другим источникам, находились во время осады театра в тюрьме. Заместитель главного редактора «Новой газеты» Юрий Щекочихин писал в январе 2003 года: «На прошлой неделе я совершенно неожиданно обнаружил, что одна из женщин-террористок в здании на Дубровке была на самом деле арестанткой, отбывавшей длинный срок в одной из женских колоний.  Ее узнала из телевизионного репортажа ее мать, жительница Щелковского района Чечни. Она не может понять, как ее дочь попала из тюремной камеры в Москву, да еще в обличии террористки!»

 

Сам Щекочихин был депутатом Думы и заместителем председателя парламентского комитета по вопросам безопасности. Решительный критик российских жестокостей в Чечне, он принимал участие в лихтенштейнском мирном процессе, где и познакомилася с Ахмедом Закаевым. Через шесть месяцев после публикации этой статьи он умер страшной мучительной смертью от неизвестного вещества, которым был отравлен.

 

Возвращаясь к самому кризису заложников на Дубровке, стоит вспомнить, что именно Владимир Путин довел события до их «гибельного крещендо», когда он принял необратимое решение послать войска спецназа на штурм здания 26 октября.  До того момента не было взорвано ни одной бомбы, не был убит ни один человек. На самом деле, большинство бомб оказались пустыми, без батареек или детонаторов. Решение Путина продемонстрировало абсолютное неуважение к достижению мирного решения через переговоры и судьбе невинных заложников.

 

Накануне штурма в здание через вентиляционную систему был пущен психотропный газ под названием «Колокол», от которого погибло 130 заложников. С тех пор из жизни ушли и другие уцелевшие заложники, а общее число погибших, по слухам, уже достигло 300 человек  - этот факт является государственной тайной, раскрытие которой грозит немедленным уголовным преследованием и длинным тюремным сроком. Все террористы были застрелены на месте, так что никто из них, за исключением Теркибаева и Элмурзаева, двух чудом спасшихся российских агентов, не уцелел и не мог дать показания и объяснить суть происходившего.

 

Пока горел театр, Ахмед Закаев однозначно заявил: «Чеченское руководство во главе с президентом Масхадовым полностью осуждает все действия, направленные против мирного населения. Мы не приемлем террористических методов для решения какой-либо проблемы… Мы призываем обе стороны, вооруженных людей в театре на Дубровке и правительство России, найти бескровный выход из этой сложной ситуации».

 

Но России удалось достичь поставленных целей. Международное сообщество посчитало ситуацию трудноразрешимой  и не могло распутать различные факты и утверждения, окутывавшие кризис. Президента Масхадова, его заместителей и представителей воспринимали как возможных сообщников террористов в том, что с успехом стало называться российскими властями «еще одной битвой в Глобальной Войне с Террором». После этого какие-либо переговоры с Масхадовыми или другими умеренными чеченскими сепаратистами уже представлялись невозможными.

 

В то же время цены на нефть и газ резко подскочили, и Россия оказалась главным поставщиком энергоносителей в Европу. Кто бы осмелился бросить вызов этому богатому ресурсами соседу ради спасения миллиона душ в отдаленном темном уголке Европы? Европа и США отвернулись от судеб чеченского народа. Россиянам удалось отодвинуть в сторону повестку мира, заменив ее повесткой войны – на фоне тупого и  бесхребетного поведения международного сообщества. Трусость и преступная халатность победили в «политике возможного».

 

И как же на все это отреагировал Путин? Амундсен цитирует отрывок из доклада Джона Б. Данлопа:

 

«27 октября президент Путин пригласил силы спецназа подразделений «Альфа» и «Вымпел», принимавшие участие в штурме театрального центра, на специальный прием в Кремле. В своих выступлениях Путин особо отметил  профессионализм двух подразделений ФСБ, а затем поднялся и выпил тост за их здоровье.

В начале января 2003 года, сразу после Нового года, Путин подписал секретный приказ о награждении шести человек звездой Героя России (высшая боевая награда РФ), включая трех сотрудников ФСБ и двух бойцов специальных подразделений «Альфа» и «Вымпел».

 

Шестым «героем» был химик, пустивший газ в театральный центр.

 

 

Редактор самиздатской газеты «Крамола» г.Воронеж (РФ) Дмитрий Воробьевский специально исследовал вопрос о пригодности имевшихся у захватчиков «Норд-Оста» взрывных устройств. Его выводы были просто шокирующие.

 

«Российские власти утверждают, что газ перед спецназовским штурмом здания на Дубровке был применён для того, чтобы мгновенно «вырубить» террористов, лишив их возможности нажать на кнопку взрывного устройства, способного, мол, взорвать всё дание с заложниками», - напоминает он.

 

Но, судя по рассказам многих бывших заложников - например, Ирины Куминовой, Андрея Ушакова и Ольги Рудаковой, выступивших по телеканалк «ТВС» 29 и 31 октября, Ольги Хухриной, выступившей 28 октября по «НТВ», и Ильи Лысака, интервью с которым напечатано в «Новой газете» за 18 ноября 2002 года, - террористы, почувствовав газ, вовсе не «вырубились», а «забегали, прижимая к лицам платки», «стали надевать респираторы» «принялись совещаться», и у них было, как минимум, от 5 до 10 минут (до начала штурма) - более чем достаточное время для нажатия кнопок взрывателей.

 

Кроме того, по данным ряда учёных Запада - например, выступившего 27 октября по Би-би-си профессора Белфастского Королевского университета сэра Кэвета Сэренна, - вообще не существует такого газа, которым можно мгновенно (или хотя бы за несколько секунд) отключать сознание людей (тем более - в огромном театральном здании).

 

Естественно, возникают следующие вопросы:

 

1. почему террористы-смертники не взорвали здание с заложниками, когда почувствовали газ или когда начался штурм?

 

2. почему власти дали приказ о пуске газа и о штурме, зная, что у террористов будут многие минуты на нажатие кнопок взрывных устройств?

 

«Сразу на оба этих вопроса, по-моему, есть лишь один правдоподобный ответ - следующий: взрывчатка (или, возможно, начинка взрывателей) у террористов была негодная, и российские власти, давая приказ о пуске газа и штурме, прекрасно об этом знали. А знать об этом они, по-видимому, могли лишь в том случае, если сами давали указание снабдить этих террористов через каких-то своих агентов этой «взрывчаткой», - полагает российский журналист.