Американская политология, которая в разгар Холодной войны имела все возможности серьезно заниматься исследованием советской системы, так и не смогла предугадать распад Советского Союза. Одним из немногих аналитиков, который сумел это сделать, был известный «советолог» профессор Джерри Гаф. Еще в 1970-х годах он спрогнозировал, что к началу 1990-х к власти в Кремле придет новое поколение коммунистов, которые уже не застали сталинские репрессии. Следовательно, в Советском Союзе случатся масштабные изменения, которые будут иметь геополитические последствия для всего региона.
Так оно и случилось после прихода к власти самого «молодого из Политбюро» Михаила Горбачева. Но могло бы, в принципе, что-то остановить распад Советского Союза? На это американский профессор отвечал: «Сталину не нужно было вписывать «национальность» в советский паспорт. Вместо того, чтобы считать себя «советскими людьми», граждане продолжали идентифицировать себя с разными этническими группами».
Межэтнические конфликты и, следовательно, распад империи был заложен институционно: альтернативная советской этническая идентичность чеканилась в каждом паспорте, и это была для империи трагическая ошибка. Джерри Гаф знал, о чем говорит. Во многих странах, в первую очередь в США, государство заинтересовано в творении единого сообщества, в котором граждане отождествляют себя с государством и никоим образом не с собственной этнической принадлежностью.
Эта концепция более известна под названием «плавильный котел», который означает системное навязывание представителям всех этнических групп единственной общей культуры, которая бы переплавляла все отличия во имя государственного патриотизма. И это не только опыт «страны эмигрантов» США. В свое время похожие процессы были и в европейских странах. Например, немногие знают, что во Франции 19 века не так много французов говорили на французском, а тем более – отождествляли себя с Францией.
Будущие французы тогда разговаривали на бретонском, гасконском, каталонском, корсиканском и других языках-диалектах и отождествляли себя не с Францией, а с локальными идентичностями. И только после полувековой индоктринации государства, которая длилась вплоть до 1914 года, «селяне», по высказыванию известного исследователя Евгения Вебера, стали «французами». Похожие вызовы в свое время стояли и перед Германией и Италией, и государства тоже навязывали своим гражданам патриотическое ощущение «единой семьи».
Но есть и другие примеры – Советский Союз, Югославия, Чехословакия. В них институционно закрепленные локальные идентичности оказались сильнее государственного патриотизма. И это не только история. Совсем недавно европейские лидеры высказались достаточно критично относительно концепции мультикультурализма – политики, которая направлена на сохранение и развитие культурного разнообразия и которая четко резонирует с идеей появления графы «национальность» в паспорте.
Да, канцлер ФРГ Ангела Меркель публично признала, что мультикультурализм в Германии потерпел поражение, и перед этническими группами существует единственный выбор – культурно интегрироваться в немецкое сообщество.
Похожие откровения можно было услышать и от экс-президента Франции Николя Саркози, который заявил, что всякий, кто приезжает во Францию, должен или стать частью нации, или желанным гостем в стране не станет. Логика простая – у этих стран высокие амбиции в мире, и они не могут себе позволить распыляться на дискуссии относительно разнообразия собственной идентичности.
И это вовсе не похоже на стереотипный европейский политический либерализм, который предусматривает, в частности, внимание к культурному разнообразию. Никому в голову из европейских политиков не приходит «впечатывать» возможность внутренних расколов в отдельную графу паспорта.
Правда, иногда графа «национальность» и до сих пор имеется в специализированных анкетах граждан, в чьих паспортах такая графа отсутствует. Например, в США графа «этничность» обязательна в анкетах при приеме на учебу или работу.
Но задача этой графы несколько иная – государство и частный сектор, под давлением борцов за права этнических меньшинств, собирают такую информацию, чтобы административно обеспечить равное представительство разных этнических групп во власти, бизнесе и доступе к образованию.
Почему идеологически правая «Свобода» так стремится внедрить графу «национальность» в паспорте, если это может привести к институционному закреплению этнического разнообразия страны? Того же разнообразия, которое отстаивают сторонники неприемлемого «Свободе» либерализма?
Правда, существенной разницей между либерализмом и мультикультурализмом является возможность для последнего применять идею коллективных прав к этническим группам, тогда как первый настаивает исключительно на индивидуальных правах. Но последствия последовательного либерализма и мультикультурализма для этнического состава страны одинаковые – это сохранение культурного, религиозного, языкового разнообразия и отсутствие единого национального сообщества.
Не лучше ли для Украины, чтобы все мы чувствовали себя, в первую очередь, украинцами? Не лучше ли «неукраинцев» искать где-то за пределами страны? Очевидным следствием появления графы национальность в паспорте станет ухудшение качества политического дискурса Украины. Вместо того чтобы сосредоточиться на дискуссиях относительно необходимости системных реформ в стране, борьбе с коррупцией, справедливом распределении бюджета, повышении статуса Украины в международной политике, мы зациклимся на маркерах идентичности.
Актуальными вопросами политики станут – кто и почему себя отождествляет с теми или другими этническими группами? Что может быть критерием для этнической идентичности – язык, церковь, собственный выбор? Какие особые права могут иметь представители этнических сообществ? Имеют ли они право на особое представительство в органах власти?
Актуальным станет и вопрос реализации взлелеянного в мечтах Кремлем пророссийского проекта, который бы мобилизовывал граждан не на основе лояльности к олигархическим группам востока Украины, а на основе лояльности к российской этнической идентичности.
Появление графы значительно облегчит раздачу румынских паспортов на Буковине, русских – в Крыму, ведь под такие действия теперь будет заложена серьезная институционная база – отметка в украинском паспорте, которая пусть не де юре, но де факто будет давать право на соответствующее двойное гражданство. Да и скандальный закон о языках отлично впишется в логику паспортной полиэтничности. И потому вовсе не удивительно, что украинские коммунисты, которые претендуют на роль послов «русского мира» в Украине, заявили, что, возможно, поддержат законопроект оппозиции.
Стратегический проигрыш внедрения «графы» в паспорте – неминуемые сложности для создания единой политической нации. Традиционные противоречия между «востоком» и «западом» Украины не имели губительных последствий в значительной мере потому, что у нас никогда не было четкого маркера, который бы разделял два региона. Язык, церковь, этничность – эти традиционные маркеры для полиэтнических обществ не работали в Украине из-за того, что среди политических сил обоих лагерей есть носители всех языков, представители разных конфессий и этнических групп.
И потому, например, в Киеве, где на улицах говорят по-русски, голосуют за националистов, а в украиноязычных селах Луганщины – за Партию регионов. А вот теперь такой маркер может быть – он будет вбит отдельной графой в паспорт и будет создавать барьер для политических компромиссов.
Отметим, что когда идет речь о политизации маркеров идентичности, достичь окончательных компромиссов, в принципе, невозможно. Можно достичь компромисса, когда речь идет об экономических вопросах – распределении бюджета, льготах, системе налогообложения, приоритете развития отдельных отраслей, стратегии экономических реформ, – всем том, что является предметом дискуссий в развитых демократиях. Но нельзя достичь согласия относительно того, чей язык, религия или этническая особенность лучшая. Помещение вопроса идентичности в центр политических дискуссий неминуемо приведет к общественной дестабилизации. И рукоплескать этому будут не этнические украинцы, и не в Украине.
Наконец, масштабная кампания по возвращению графы в паспорт – еще один кол в имидж Украины в глазах Европы, которая, судя по весьма противоречивой резолюции по «Свободе», и так временами теряет понимание украинских реалий.
Наверное, трудно обвинить оппозицию в неискренности в ее стремлении защитить «права украинцев». Но каждый законопроект имеет свою логику и свои последствия. И именно они должны быть в основе законопроектов и любых стратегических решений.
По материалам «
Украинская правда»
