Директор энергетических программ аналитического центра Номос Михаил Гончар рассказал о подноготной газовых переговоров между Украиной и Россией.
- Сегодня можно спрогнозировать, как долго продлятся газовые переговоры между Украиной и Россией?
- Поскольку первые 4-5 раундов переговоров не принесли успеха, то это означает, что ситуация зашла в тупик. Поэтому если завтра мы услышим от участников, что переговоры успешно завершились, это вряд ли будет успех украинской стороны.
- Почему? Вы не верите в украинских переговорщиков?
- Потому что две стороны - ЕС и Россия - решают, грубо говоря, свои «шкурные» вопросы, и в этом контексте Украина находится в наиболее уязвимой позиции. Как показывает опыт, компромиссы находят за счет слабых. Для Европейского союза важно решить один вопрос - беспрерывный транзит газа и комфортный тепловой режим зимой 2014-2015 годов. Их больше ничего не волнует - и это их стратегическая ошибка. Россия это чувствует, поэтому действует все более нагло, напористо, игнорируя любые компромиссные предложения и продавливая свои.
- Предложение России по скидке цены на газ для Украины за счет отмены экспортной пошлины может нас устроить?
- Конечно нет. Потому что реально ни о какой «скидке» речь не идет. Если мы посмотрим на сегодняшние реалии на рынке газа в Европе, то уровень текущих цен ниже, чем так называемая льготная цена в $268,5 за тысячу кубометров. О каких льготах может идти речь? Даже если взять среднюю экспортную цену Газпрома по долгосрочным контрактам на 2014 год, то она составляет $372, но не $485. А учитывая географическое положение Украины, цена должна быть на уровне около $330. Разговоры российской стороны о том, что они готовы идти на льготы, - это традиция пропагандистского сопровождения переговорного процесса. Россия показывает свои благодеяния, которых на самом деле нет.
- Реально ли пересмотреть формулу цены на газ в контракте 2009 года?
- Это будет очень сложно. Когда в 2009 году подписывался договор, Газпром туда сознательно вмонтировал завышенную базовую цену в $450. Поскольку если базовая цена является завышенной, то и контрактная цена каждый квартал будет завышена. Этим объясняются так называемые благодеяния России, когда в декабре 2013 года Украине был выделен кредит на $15 млрд. Если посчитать сумму переплат за газ из-за завышенной цены, то Украина переплатила с 2009-го те самые $14-15 млрд.
- Возможно, Нафтогазу сначала нужно было подать в арбитраж, а потом вести переговоры с Газпромом?
- Пойти в Стокгольмский арбитраж никогда не поздно. В данной ситуации Нафтогаз и правительство демонстрируют свою добрую волю тем, что не подали до сих пор иск. Вряд ли украинская сторона самостоятельно пошла бы на двусторонние переговоры с Россией: движущей силой переговорного процесса был ЕС.
- Почему был? Еврокомиссар Гюнтер Эттингер постоянно участвует в переговорах...
- Потому что сейчас переговорный процесс фактически сводится к формату «2+1», где Европейский союз выступает исключительно как наблюдатель со стороны. Именно такая позиция ЕС объясняет, почему российские переговорщики становятся все более наглыми по отношению к Украине. Россия поняла, что ЕС занимает более нейтральную позицию, позицию арбитра, хотя раньше Газпром думал, что ЕС будет исключительно на стороне Украины как члена Энергетического сообщества.
- Это ошибочная позиция?
- Да, здесь Европейская комиссия наступает на те же грабли, что и в 2009 году. Мол, Украина и Россия должны сами договориться. Этим пользуется Россия, которая по сути перешла к ультимативным заявлениям в адрес ЕС. Вспомните слова Владимира Путина, который несколько дней назад сказал, что Россия сократит поставки в Европу, если кто-то думает, что украинский газовый вопрос можно решить реверсными поставками из Европы. Такие заявления означают, что Россия ведет гибридную войну не только против Украины, но и против ЕС. Просто военный компонент в этой войне с ЕС отсутствует, а пропагандистский и энергетический - присутствуют.
- Почему европейцы игнорируют такое отношение России?
- Это стало возможно только по той причине, что в ЕС нет комплексного осознания, что газовые проблемы, которые они сейчас получили, и проблемы на Востоке Украины и Крым - это все один клубок, который сплела Россия.
- Недавно стало известно, что Россия хочет привязать решение газового кризиса с Украиной к проблеме Южного потока. Как это может повлиять на переговоры?
- Это один из российских сценариев переговоров. Он просто только сейчас всплыл. Иными словами, это один из видов шантажа ЕС. Если мы возьмем перечень мотивов, из-за которых Россия отважилась на военную авантюру против Украины, то не последнюю роль сыграл проект строительства Южного потока. Если проще - Россия создала горячую точку в Украине, чтобы показать ЕС, что Украина - это ненадежная транзитная страна. Но я думаю, что в Кремле перестарались. Европейская комиссия смогла увидеть, какие глубинные мотивы стоят за действиями России.
- То есть остановка проекта Южного потока вполне реальна?
- Да, ведь не случайно прозвучали фундаментальные заявления со стороны Болгарии и Сербии. А это ключевые страны для реализации этого проекта. Россия пытается выдавить из ЕС необходимое решение по Южному потоку. Но такой подход свидетельствует о слабости российской позиции, поскольку европейская сторона сейчас в той ситуации, когда она может ударить лицом в грязь. ЕС и так на протяжении последних месяцев существенно менял свою позицию по этому проекту. Сейчас вопрос сохранения политического лица для Европы стоит очень остро. Если после заявлений Болгарии и Сербии Еврокомиссия снова изменит позицию, то, боюсь, начнутся определенные расследования относительно еврокомиссара Эттингера. Поэтому Россия действует примитивно, делает какие-то отчаянные шаги. С другой стороны, Россия действует так только потому, что ей это позволяют. Нужно обратить внимание, что Еврокомиссия заявила о приостановке этого проекта, а не о полной его остановке. Вот это и дает основания для оптимизма российской стороне.
- То есть проект Южного потока может воскреснуть после урегулирования кризиса в Украине?
- Если мы представим, что и газовый, и военный конфликты будут урегулированы, то в принципе необходимости реализовать проект не будет. Даже Эттингер недавно акцентировал внимание на том, что деньги лучше тратить на модернизацию украинской ГТС, а не на строительство новой трубы. Но это только один из взглядов. Южный поток давно называют откатопроводом. По Южному потоку уже все деньги расписаны, поэтому Москве крайне необходима реализация этого проекта. Деньги пойдут подрядчикам, приближенным к Газпрому, а также ряду европейских компаний. Хотя в своей основе этот проект противоречит европейской политике диверсификации. То есть диверсификация маршрутов есть, а диверсификации источников - нет. Я думаю, возвращения к проекту Южного потока не должно быть.
- Но в Европе очень сильны интересы и лобби частных компаний.
- Уверен, в Брюсселе и в других странах есть ощущение того, что Россия их втягивает в очень нехорошую игру - игру с признанием российского статуса Крыма. Сейчас речь идет о том, что две из четырех ниток газопровода пойдут через Крым. И конечно, если консорциум (по строительству Южного потока, - ред.) соглашается на это, то компании, которые представляют эти страны, де-факто признают этот статус. Это создаст колоссальный дискомфорт для правительств ряда стран.
- Одним из элементов давления на Россию считается экспорт СПГ из США в Европу.
- Поставки из США станут реальностью только в 2016 году, и это будет небольшой объем поставок. Но, с другой стороны, он будет влиять на европейский рынок. Точнее, американский СПГ уже влияет на газовое ценообразование в Европе. Спотовые цены падают. Это и есть тот «эффект бабочки», который меняет ситуацию на рынке газа. Европейский рынок, таким образом, будет соединен с американским.
- Китайский контракт Газпрома повлияет на ценообразование в Европе?
- Никак не повлияет. Это газ Восточной Сибири, и его сначала нужно добыть. Он никак не привязан к европейскому рынку. Тем более, пока даже не существует газопровода, по которому этот газ пойдет. И самое главное - кто будет реализовывать проект строительства газохимических комбинатов на этих месторождениях в Восточной Сибири? Эти участки не являются только газовыми, это газоконденсатное и нефтегазоконденсатное месторождения, поэтому перед тем как там добывать газ и транспортировать в Китай, нужно решить вопрос, что делать с гелием, который есть на этих месторождениях. Этот проект выйдет на пик реализации (38 млрд кубометров в год, - ред.) в лучшем случае через 15 лет.
- Россия сможет одновременно осилить два проекта - Сила Сибири и Южный поток?
- Не сможет, конечно. Поэтому Россия и хотела подписать контракт с Китаем любой ценой, даже невыгодной для себя, чтобы получить китайский аванс. Этот аванс - в счет будущих поставок газа - должен был пойти на строительство Южного потока. Но Китай аванс так и не предоставил. Поэтому можно сказать, что Россия и Китай пока реально не договорились. Вопрос, кто будет инвестором в инфраструктуру, также не решен. Россия сама себя загнала в тупик из-за чрезмерно политизированной энергетической стратегии.
- Если конфликт на Востоке Украины затянется, возможны ли санкции против Газпрома?
- Как показал опыт нескольких последних месяцев, европейская сторона не готова действовать превентивно. Мы слышим только угрозы. Поскольку у стран ЕС отсутствует единая позиция в энергетическом вопросе, то санкции против Газпрома или ее руководителей выглядят очень маловероятными.
По материалам
Liga.net 
